Авторство

Ирина Лехт

Город: Москва
Виды деятельности: врач-психотерапевт
Специализация в психологических подходах и направлениях: гештальт-терапия, расстановки по Б.Хеллингеру, телесно-ориентированная психотерапия

Источник: 

http://www.lext.ru/Zapisi/Zapisi/2007/2/1_Kak_stat_scastlivoj.html

Как стать счастливой

По материалам одноимённой статьи журнала «Young Family»

Как стать счастливой

По материалам одноимённой статьи журнала «Young Family»
Записала: Ирина Лукьянова

• Мои родители развелись, когда мне был всего год. Мама сильно переживала, и это сказывалось на ее отношении ко мне. Она говорила: «Я еще беременная была, мне снилось, что у меня дочка - такая большая, нескладная... Так все и получилось...» Постоянно твердила, что ничего из меня путного не выйдет: «Всю жизнь будешь полы мыть».

Я думаю теперь, что ей было очень плохо. Она любила моего отца, и когда они расстались, то все, что она не успела высказать ему, все обиды на него, желание что-то доказать или отомстить, досталось мне, потому что я о нем напоминала. Она все время со мной соперничала, как со взрослой, показывая, что она во всем лучше.

• Когда мне было одиннадцать, мама вышла замуж, потом родилась моя сестра. С отчимом жить стало просто невыносимо, мы постоянно конфликтовали, и заступалась за меня только бабушка. Однажды я в отчаянии даже пыталась покончить с собой - наглоталась элениума у мамы на глазах, а она меня не остановила. Случайно зашла моя подружка, увидела, в каком я состоянии, позвонила своим родителям, они вызвали скорую.. . Тогда я решила, что раз мне суждено жить, то я буду жить счастливо!

Словом, мы разменялись - мама с отчимом и сестрой уехали в одну квартиру, мы с бабушкой - в другую. Мне было тогда семнадцать лет. Мы вычеркнули друг друга из жизни и не общались после этого шестнадцать лет. Но мне очень хотелось доказать маме, что я чего-то стою. Я мечтала о том, как когда-нибудь приеду к ней, красивая, хорошо одетая, на собственной машине, и она увидит, кого оставила!

• ИСПЫТАТЬ СЕБЯ
Еще в школьные годы я очень полюбила лошадей, ездила на ипподром к этим большим и сильным животным, среди которых чувствовала себя спокойно и уверенно, увлеклась конным спортом. Думала стать ветеринаром, хотя и были сомнения, что смогу сразу поступить в институт. В школе училась плохо, да и помогали мне тогда разве что подзатыльниками. Решила сначала пойти в медучилище. Вспоминая свою юность, думаю, что тогда, расставшись с матерью, я все время пыталась испытать себя в каких-то сложных, экстремальных ситуациях. В 18 лет первый раз прыгнула с парашютом, затем начала заниматься дельтапланеризмом. А однажды, работая уже несколько лет медсестрой, ехала к пациенту на вызов и разговорилась с нашим водителем. Рассказала ему, что очень хочу, летать, увидеть весь мир. Он в ответ: «И что ты тогда здесь сидишь? Иди в Шереметьево, поступай в стюардессы!»

В стюардессы! Там ведь все красавицы, модели, а я кто? Мама мне всегда твердила: ты толстая и страшная! (Как говорят психологи, когда человек толстеет - это его душа наращивает защитную броню.) Я и чувствовала себя страшной и толстой. Руки постоянно в рукава прятала, воротник до подбородка натягивала - все закрывала одеждой, горбилась, сутулилась, будто постоянно ждала от жизни оплеухи.
И все-таки я решилась и отправилась в учебный центр для стюардесс. Оказалось, нужно было проходить собеседование на английском языке, а обучение на курсах занимало как минимум два с половиной года. Я не располагала таким временем: в стюардессы принимали до 25 лет, а мне уже было 24! И я нашла ускоренные курсы. Четыре месяца не выпускала из рук учебник, спать ложилась в наушниках - радио по-английски слушала. И одновременно... худела. Блата у меня не было,только желание летать. Многие из тех, кто два с половиной года английский учил, так и не прошли собеседование. А меня приняли! И я, гадкий утенок, бродила по волшебному зданию аэровокзала, за которым была сказочная заграница, замирала от восторга, глядя на серебристые самолеты, и думала: «Неужели эти красивые птицы когда-то возьмут меня с собой?»

• ГОНКОНГ - МОСКВА - МАЙАМИ
Я отучилась в центре и стала летать. Это было потрясающе, перед тобой - весь мир! В начале девяностых годов профессия стюардессы открывала большие перспективы: хорошая зарплата, соцпакет, другие страны. У нас были длинные перелеты: Москва - Шеннон - Гавана - Лима, в каждом городе ты проводишь неделю, ходи, смотри сколько хочешь! Правда, нас сильно пугали: иностранцы - нехорошие, выходить на улицу как минимум вдвоем... Иногда и гулять было особенно не с кем: надо отоспаться после рейса, пробежать по магазинам - себя одеть и своих домашних и на продажу что-то привезти, времена-то трудные. Но у нас был потрясающий коллектив, веселый, славный, настоящая семья. И в то же время работа очень тяжелая. От смены поясов сходишь с ума. Вчера Гонконг, сегодня Москва, завтра Майами... Где ты вообще, что сейчас - утро или вечер? Восемь часов разницы, десять полета в одну сторону, одиннадцать - в другую. Подруга говорит по телефону: «Везет же тебе...» Но у этого «везет» есть и оборотная сторона: не успеваешь опомниться, постирать вещи, погладить форму, заплатить за квартиру, ничего не можешь спланировать, потому что не знаешь, на какой рейс тебя поставят. Ни билеты в театр взять, ни в гости сходить - так проходили мимо дни рождения друзей, свадьбы, собственная личная жизнь. А в 1991 году у меня умерла бабушка. Единственная, кто всегда был рядом со мной. Она умирала от рака, я за ней ухаживала, разрывалась. Летать я тогда только начала, жили трудно. Но потом стала что-то зарабатывать, кроме того, относила в комиссионку привезенные из-за границы вещи. У меня появились какие-то деньги и все, чего хотелось в неуклюжей юности. Купила машину, даже лошадь у меня была своя. И тут в 1996 году я заболела острым пиелонефритом. Врач сказал: летать не будешь, ищи другую работу.

• СКОЛЬКО НУЖНО ПЛАКАТЬ?
После болезни меня списали с пособием в сто долларов в месяц. Ну что делать, села в свою машину и занялась частным извозом. И как раз тогда знакомая стюардесса рассказала об Институте практической психологии и психоанализа. А мне психология всегда была интересна. Я решила пойти учиться и сдала экзамены в этот вуз. И тут начались удивительные вещи. На одном занятии по гештальт-терапии, где нам показывали, как работать с клиентами, стали вызывать добровольцев. Все отказываются: страшно открываться перед группой. Ну я же экстремалка - вызвалась. Села на стул перед преподавателем, меня спрашивают: «Что ты сейчас чувствуешь?»
- Да ничего, - говорю, - что можно чувствовать сидя на стуле?
- А что тебе мешает чувствовать? И тут мне представилась горячая лошадь, которая бесится, рвется, а всадник ее сдерживает. Я сижу озадаченная и думаю, что же это со мной происходит - будто что-то открылось внутри, будто что-то начинает выходить, а я не понимаю, что это. Я погружалась все глубже и глубже в себя, в свои переживания. Мне предложили закрыть глаза. И в какой-то момент на вопрос, кого ты сейчас видишь, ответила: «Маму». Говорят, при этом у меня на лице был ужас. «Что ты хочешь ей сказать?» В голове промелькнуло: «Мама, я тебя люблю». Но вместо этого произнесла: «Ничего, она глухая. Она меня не услышит». И тут я заплакала. При всей группе рыдала, хотя никогда не плакала на людях! И преподаватель спросил: «Сколько тебе еще нужно плакать?» Не задумываясь ответила: «Год». И через год я нашла маму.

• ВСТРЕЧА
На одном из индивидуальных занятий психолог как-то предложила мне найти маму и сказать: «Мама, я тебя люблю». Меня аж в дрожь бросило при одной мысли об этом. Ну да, детские мечты сбылись: вот я - и стройная, и красиво одетая - приеду к ней на своей машине, и она поймет, как ошибалась. Но это же все такая ерунда, такое детство... Хотя так все и случилось. Я позвонила в день рождения сестры, чтобы мама наверняка была дома - из автомата, чтобы номер не определился, если вдруг не хватит духу разговаривать. Ответил незнакомый женский голос, я назвала имя-отчество мамы и попросила ее позвать. Потянулись, как вечность, секунды напряженного ожидания, и затем: «Да, я слушаю». - «Мама, здравствуй, это я». И вдруг в ответ: «Ирочка, приезжай». Я перепуталась: прямо сейчас? Я же хотела подготовиться, красоту навести. Позвонила психологу домой: я боюсь, что делать? Он сказал - ехать, иначе все это так и будет тянуться... Я прыгнула в машину, примчалась, никого нет. Сижу, волнуюсь... Вдруг мама появилась из подъезда. Стала спиной ко мне, ждет. Я вышла. Она меня сразу и не узнала: «Ира, это ты?..» Меня прямо всю скрутило. Постояли мы с ней, обменялись какими-то ничего не значащими фразами. К ним домой я не стала подниматься. Потом сестра подошла с подружками. Мама говорит: «Отгадай, которая из них твоя сестра?» Шестнадцать лет прошло. Когда расстались, сестре было семь, но я ее сразу узнала. После мы еще с мамой встречались. Подруга моя удивлялась, как я могла ее простить. А у меня другой матери нет. Вместе с отцом они подарили мне жизнь. Я знаю: она моя мать, она меня любит. Я просто приняла маму и ситуацию такой, какие они есть. Мне рассказывали, как она с гордостью говорила: «Ира стюардессой работает...» Это не она плохая мать -это ей плохо. Люди боятся открыться, потому что это больно, и защищаются - вот она и спасалась от боли как умела. Потом однажды я долго-долго разговаривала с мамой по телефону. И вот она ходит, ходит вокруг да около, будто не решается что-то сказать. Я спросила, и она в ответ сквозь слезы: «Лучше бы ты пришла ко мне слабая и несчастная, чем сильная и удачливая!» Теперь я понимаю: это значит, что она хочет быть мне нужной. И в моем детстве так она доказывала мне свою значимость. А оказалось, доказывать никому ничего не надо. И приезжать на красивой машине необязательно...

• И ВСЕ ПОЛУЧИТСЯ
Я благодарна своим родителям за то, что все сложилось именно так: экстремальные условия, в которых я росла, научили меня выживать и дали нужную закалку. Необходимым и востребованным оказался весь мой жизненный опыт - даже конный спорт, научивший воле к победе. Не говоря уже об опыте травм, унижений, боли. Можно ведь каждый минус превратить в свой плюс. Именно такой опыт помогает психологу эффективнее решать проблемы своих клиентов - не по описанию в учебнике, а на примерах собственной жизни. Одна моя преподавательница утверждала: «Из тебя получится хороший психотерапевт: у тебя есть собственная проблема». Если бы не моя семья - я бы не стала собой нынешней. Даже болезни оказались нужны: вроде бы списали меня, сказали «летать не будешь», а болезнь через год прошла, но дала мне передышку, чтобы подумать, поступить в институт, начать учиться, потом практиковать. Я очень люблю свою работу. Когда к тебе приходит человек, которому плохо, а уходит сияющим, это настоящее чудо, которому ты помогаешь свершиться. Конечно, не сразу все удается. Но победы запоминаются. Хотя из авиакомпании мне трудно было уходить в частную практику, начинать все с нуля. Но я убеждена: надо следовать велению сердца. Бывает так, что хочется все изменить, а страшно. Тянешь, раздумываешь, прикидываешь - и никак не можешь решиться. И тут судьба сама дает тебе волшебного пинка - и все получается.